Чувство нереальности. Научно-фантастический рассказ

Это второй научно-фантастический рассказ, мастерившийся мной со всей серьёзностью: сбор материала по теме, с целью попытки создания реалистичных образов…

Волнение и страх охватили колонизаторов Марса, когда дверь межпланетного космического корабля отодвинулась вправо, и запах полыни ворвался в ноздри вместе со степным ветром. Никто их не встречал. Ветер волнами гнал ковыль, в замедленном темпе бежали по небу перистые облака. Гипотеза о ядерной зиме не подтвердилась: счётчик Гейгера указал на нормальный радиационный фон. Что произошло на Земле, отчего оборвалась два года назад связь?
Дэвида тянуло назад, на Марс, в долину Маринера, туда, где пришлось оставить замороженной базу – четыре года ежедневных трудов. Гигантские ледяные облака, подобные эскадрам небесного флота, ползущие под сизым небом над необъятной красной ареной, казались командиру экспедиции теперь роднее этих степей. Но права морально-психологически оставить экипаж, даже на считаные секунды, у Дэвида нет, и уроженец США крепко хватается за поручни из алюминиевого сплава, спускает одну ногу вниз…
Бывшие колонисты приходят в себя на земле. Кто-то ощупывает ладонями дернину, кто-то смеётся, рассыпая в пальцах почву вокруг сурочьей норы. Кобылки стрекочут: жизнь на Земле продолжается!
Отдохнув, Дэвид поднялся на ноги. Тяжело с непривычки от земной гравитации.
– Пора идти! – произнёс он.
За его спиной – экипаж, кобылки взмывают из под его ног, обнажая кроваво-красные и сине-голубые нижние крылья. И каждый думал о своём, напряжённо вглядываясь в дымку на горизонте, туда, где, судя по карте, расположился город.
Марс не отпускал Дэвида во время полёта, продолжал тревожить и теперь. Вот, как если всё происходит прямо сейчас, стоит только открыть глаза, темнокожая широкобёдрая Катрин в белом скафандре с ситом в руках на склоне кратера Гейла. Ржавые камни и тусклое маленькое белое Солнце в игрушечном небе. Пересоленная перхлоратами вода бурлит у её ботинок – целая горная река шестиметровой ширины, длиной в полкилометра. В сите копошатся бронзово-серые марсианские черви, толщиной с опарышей, но в три раза длиннее. Смех Катрин отдаёт металлом в наушниках, а палеонтолог Алексей повторяет как мантру:
– Это реликты Гесперийской эры!
И счастье, счастье, бесконечное счастье, желание обнять товарищей…
– Откроем вино! – кричит Дэвид…
Стрижи вьются в небесной синеве. Трясогузки опускаются на выгоревшую траву. «Жизнь! Жизнь! Жизнь!»  – поёт каждая тварь вокруг, а впереди по курсу вырастают свечки загадочного мёртвого города.
– Самолёт! – внезапно закричал Рой, химик, и люди задрали головы.
Это был пассажирский самолёт компании «Boeing», заправляемый авиационным керосином марки ТС-1. Он рисовал по небу белым следом, заставляя гудеть и вибрировать всё вокруг. Самолёту не было никакого дела до пришельцев.
– А что, если планету захватили инопланетяне? – спросила не то в шутку, не то всерьёз высокая пшеничноволосая Анжелика, врач.
Экипаж заторопился. Твёрдым широким шагом ступал Дэвид, а сам мечтал вернуться на Марс. Воспоминания крепко пленяли командира.
Вот он вновь на крыше базы, дерётся под марсианским небом, фантастически-звёздным, с китайцем Чаном, программистом, который морально-психологически сломался. Чан очень тосковал по Земле. Он соорудил на крыше базы телескоп, забирался туда каждый вечер и рассматривал голубую звезду, приткнувшись к окуляру стеклом гермошлема. После обрыва связи он стал сам не свой. А в тот вечер Дэвид назвал срок, в течение которого станет возможным возвращение на Землю: 421 день. 421 день трудов на изготовление топлива из марсианской углекислоты в реакторе Сабатье, на завершение начатых научно-исследовательских проектов, на подготовку базы к заморозке, а межпланетного космического корабля – к путешествию! Чан психанул, оскорбил Анжелику и вышел, хлопнув дверью. Дэвид решил проследить за ним. Чан на крыше сорвал с себя шлем и приткнулся к окуляру телескопа глазом. Дэвид попытался остановить его, и в драке Чан сорвал шлем с головы командира экспедиции. Потом Чан упал с крыши. На Марсе трудно разбиться, на эту крышу в условиях пониженной гравитации просто запрыгнуть с земли, но Чан упал на электрическую проводку и сгорел. А Дэвид, понимая, что, возможно, уже приговорён к смерти от лучевой болезни, прислонился к окуляру телескопа без шлема, смотрел, задыхаясь от непригодной для человека атмосферы и марсианской пыли, поднявшейся вместе с внезапно налетевшим ветром, в течение 2-х или 3-х секунд на родную Америку, нежащуюся в океане цвета индиго и пене из облаков, после чего одумался и водрузил откатившийся в сторону шлем обратно себе на голову с горящими от мороза ушами. Лучевая болезнь миновала Дэвида. Возможно, его укрыла ночь.
Вскоре путники ступили в зону пригородных участков. Мужчины с пивными животами в трусах и женщины в цветастых платьях за оградами поливали из шлангов картофельные и помидоровые грядки. Некоторые из них лениво отрывали взгляды от брызгов воды, остекленевшими глазами взирали на странников и возвращались к своему медитативному занятию.
– Мы взяли с собой деньги? – спросил Дэвид.
– Два миллиона триста восемьдесят семь тысяч долларов США! – отчеканил мулат Майк, пилот и физик, хлопая по брезентовой сумке через плечо.
– Надеюсь, эта валюта ещё годна здесь, – произнёс кореец Бинх, бортовой инженер.
Дэвид обернулся, их хмурые взгляды встретились.
Со странными чувствами входили герои человечества в город, который ничуть не изменился с момента их отбытия. Всё те же небоскрёбы и яркие, как попугаи, рекламные щиты с полуобнажёнными девушками… Такие же, как и 4 года назад, трубы вакуумного метро на опорах, а внизу – склонные собираться в пробки автомобили…  Казалось, семеро в скафандрах никого не удивляют. Дэвид ошеломлённо вспоминал, какими хайповыми считались их ролики в первые месяцы высадки на Марс, когда удалось наладить связь через спутниковый интернет Илона Маска. А потом люди привыкли. Марс стал казаться им чем-то обыденным, вроде полётов на МКС, экспедиций в Антарктиду, войн на Ближнем Востоке, комедийных и мелодраматических сериалов… Особенно удивляла Дэвида Джина, которая всё более равнодушно реагировала на его «Марсианские заметки». Это казалось Дэвиду невероятным. А как же гибель Катрин во время оползня в каньоне Копрат, откуда Алёша привёз на Землю ребристый отпечаток животного и следы водорослей таинственной Гесперийской эры? Ещё несколько мгновений назад её силуэт с находкой в поднятой руке на фоне лилового неба волновал Дэвида, и вот она – первая жертва ненасытного бога войны…
Наконец, внимание покорителей Марса привлекла трёхэтажная гостиница за чугунными воротами с ажурными королевскими узорами. Гостиницу украшал флористический декор из агавы и плюща; расположилась она рядом с автозаправочной станцией. Здесь путешественники зарегистрировались, используя прежний универсальный электронный код, введённый по всему миру вместо паспортов, оплатили номера с доступом в интернет и гостиную при помощи имевшейся в сумке валюты. Дэвид объявил сбор в 7 часов вечера.
Дэвид не отдыхал. Он пытался понять, что произошло, погружаясь в глубины интернета. Тяжело ему становилось порой сохранять сосредоточенность на блестящей мишуре из роликов гламурных весельчаков, попсовой политоты, инстаграммов блогеров-владельцев трансгенных собачек… Обида за Марс обжигала его. Он забыл эту жизнь. Там, на Марсе, ты вспоминаешь первобытный коллектив. Иначе там не выжить. Там ты живёшь по графику. Сегодня ты с утра дежуришь на кухне, завтра – в оранжерее, послезавтра – сидишь в кабине экскаватора-погрузчика, а напарник вырезает при помощи лазерной установки из ледника куски льда… А ещё может случиться форс-мажор – метеоритный дождь, например, и придётся запускать ручной 3-D принтер для устранения вмятин в антирадиационном покрытии жилых и технических помещений…  Ещё, если ты в своём уме, то каждый день будешь сопротивляться пониженной гравитации на тренажёре. Но сколько тепла в уютных коллективных играх в круглой комнате, в чтении земной и марсианской поэзии вслух, вечерами!
Когда коллектив собрался в гостинице, Дэвид мрачно изложил свою версию произошедшего:
– Я исследовал последовательность событий в течение четырёх лет нашего отсутствия, в интернете, – сообщил Дэвид. – США постиг очередной финансовый кризис. Марсианская программа была свёрнута в виду дороговизны и нерентабельности. Однако, на фоне спровоцированных кризисом феминистических волнений, к власти вернулись республиканцы. Они разорвали контракт с Илоном Маском и купили у России глушилки на его интернет. Отдельные блогеры ютуба продолжают настаивать на необходимости восстановления связи с Марсом, но к ним публика относится примерно также как относились до нашего полёта на Марс к коммунистам – маргиналы, утописты, враги Америки. Вас что-то удивляет?
– Решительно ничего, – ответил араб по имени Ахмед, автомеханик, энергично втянув воздух ноздрями.
***
Ещё один вопрос оставался открытым для Дэвида. И решать проблему предстояло вне команды, одному. Джина. Дэвид обязан был её навестить, несмотря на то, что она почему-то прервала связь с ним ещё до ставших известными экономических и политических событий.
Поскольку космический корабль приземлился в России, в США Дэвид возвращался на самолёте компании «Boeing». Это отняло у него несколько часов. Из аэропорта до места пришлось добираться на такси.
Джина жила всё там же, в кукольном одноэтажном домике, собранном из гипсокартона. «Сейчас она откроет, её будет обнимать за талию загорелый мачо, возможно, в доме заорёт младенец, она будет глупо улыбаться и говорить: «Дэвид? А я думала, что ты погиб…» – размышлял космонавт.
– Дэвид? – испуганно спросила миниатюрная девушка с волосами и глазами как у Рапунцель. – Что тебе нужно?
Ребёнок не кричал, мачо никого не обнимал за талию, их просто не было. Тёплым светом горела энергосберегающая лампочка.
– В смысле? Я вернулся и пришёл узнать, как ты.
– А на каком основании ты пришёл ко мне?
– Не понял…
– Ты мне никогда не нравился, я всегда давала тебе об этом понять!
Ошеломлённый Дэвид вынул из кармана кожаный бумажник с изображением раненого сердца в шипатых розах в стиле «средневековье».
–  А это ты для чего мне подарила?
– Ой, Дэвид, я забыла! – воскликнула девушка. – Как я могла забыть! Марс так далеко, всё перепуталось в моей голове!
Она распахнула объятия, и Дэвид рассеянно притянул хрупкую девушку к себе. Почему-то ему вспомнились марафоны по стадиону в дни подготовки к полёту и огромная красная звезда в небе, которая, будучи в перигелии, казалось, давит в лоб.
Потом Джина отпрянула, повернула узкими плечами, полыхнула завёрнутыми в джинсу бёдрами.
– Расскажи мне про Марс! – игриво воскликнула она.
Но Дэвид уже всё простил. Тот, кто провёл на Марсе четыре года, способен оценить ангельскую невинность родной планеты с отеческой точки зрения.

07.08.2018