Как уже было сказано в предыдущей статье, попытки культивирования нового мира снизу на основах Красной Идеи были единичны. Одним из идеологов такого творчества был Н.Г.Чернышевский. Кстати, он не зря обрисовал те самые три пути в своем романе. Это и одиночки, и творцы субкультуры, и, вырастающие из нее, революционеры. Безусловно, в России XIX века какие-то штрихи существования протокультуры, неосознанно сформировавшейся на базе Красной Идеи, были. Приведем характерную цитату, довольно ярко иллюстрирующую нарождение протокультуры.
«Нигилизм без его грубоватых крайностей, неизбежных, впрочем, в каждом молодом движении, придал нашей интеллигенции тот своеобразный оттенок, которого, к великому нашему сожалению, мы, русские, не находим в западно-европейской жизни…»
Прежде всего, нигилизм объявил войну так называемой условной лжи культурной жизни. Его отличительной чертой была абсолютная искренность. И во имя её нигилизм отказался сам — и требовал, чтобы тоже сделали другие, — от суеверий, предрассудков, привычек и обычаев, существования которых разум не мог оправдать. Нигилизм признавал только один авторитет — разум, он анализировал все общественные учреждения и обычаи и восстал против всякого рода софизма, как бы последний не был замаскирован. Он порвал, конечно, с суевериями отцов.
По философским своим понятиям нигилист был позитивист, атеист, эволюционист в духе Спенсера или материалист. Он щадил, конечно, простую и искреннюю веру, но зато беспощадно боролся с лицемерием в христианстве… И Тургенев, и Гончаров пытались изобразить этот новый тип в своих романах. Гончаров в «Обрыве» дал портрет с живого лица, но вовсе не типичного представителя класса; поэтому Марк Волохов только карикатура на нигилизм. Тургенев был слишком тонкий художник и слишком уважал новый тип, чтобы быть способным на карикатуру, но и его Базаров не удовлетворял нас. Мы в то время нашли его слишком грубым, например, в отношении к старикам-родителям, а в особенности мы думали, что он слишком пренебрёг своими обязанностями как гражданина… В нигилистах Чернышевского, выведенных в несравненно менее художественном романе «Что делать?», мы уже видели лучшие портреты самих себя… Во всех городах, во всех концах Петербурга возникали кружки саморазвития. Здесь тщательно изучали труды философов, экономистов молодой школы русских историков. Чтение сопровождалось бесконечными спорами. Целью всех этих чтений и споров было разрешить великий вопрос, стоявший перед молодёжью: каким путём может она быть наиболее полезна народу? И постепенно, она приходила к выводу, что существует лишь один путь. Нужно идти в народ и жить его жизнью. Молодые люди отправлялись поэтому в деревню как врачи, фельдшеры, народные учителя, волостные писаря. Чтобы ещё ближе соприкоснуться с народом, многие пошли в чернорабочие, кузнецы, дровосеки. Девушки сдавали экзамены на народных учительниц, фельдшериц, акушерок и сотнями шли в деревню, где беззаветно посвящали себя служению беднейшей части народа».
И всё же, перед нами только начало процесса становления Красной идеи, как культуры. После революционных преобразований начала XX века, фактически советское государство взяло на себя инициативу творения новой культуры, через пропаганду, искусство, детские и юношеские организации, так же и через принудительные трудовые лагеря, армию и проч. Практически пресекались любые другие формы нового творчества. Третий путь влился в государственные структуры, тем самым уничтожившись, либо сойдя на уровень одиночек. Если так было в СССР, что уж говорить о мире с его антикоммунистической истерией и пропагандой. Таким образом, XX век был расцветом культивирования Красной культуры сверху. В то же время распространение и развитие её снизу в форме неформальных инициатив, союзов людей, как это отмечалось для второй половины XIX века, оказалось невозможным. И в этом один из кризисов в целом левых идей в мире, о чем писалось выше. Единственной альтернативой государственному социализму и антисоциализму в мире оставались одиночки, которые творили и развивали Красную Идею, порой даже сильнее, чем пропагандистская и аналитическая машина государств и партий.
Важным моментом в понимании вышесказанного является взгляд на эволюцию Красной Идеи. Вначале это некое интуитивно психологическое восприятие мира и соответственное практическое поведение в нём. Позже, когда мировоззренческие системы, господствующие в той или иной части мира, становились фактором угнетения природы и природы человека, Красная Идея начинает оформляться в религиозно–философских формах — как антитеза сложившемуся миропорядку и апологетическим представлениям о нём.
И только в середине XX века происходит формулирование Красной Идеи не только как мировосприятия или набора философских и этических основ, но и как научного учения — учения о ноосфере, ставшего научно обоснованным «двойником» коммунистического учения, развившемся независимо от него.
Понятие «ноосфера» связано, прежде всего, с именем великого русского учёного Владимира Ивановича Вернадского. Обобщая с позиции натуралиста человеческую историю, он сделал вывод о том, что человечество в ходе своего развития превращается в новую мощную геологическую силу, своей мыслью и трудом преобразующую лик планеты. Соответственно, оно в целях своего сохранения должно будет взять на себя ответственность за развитие всей биосферы, частью которой оно является, а это потребует определённой социальной организации и новой — экологической и одновременно гуманистической — этики. Это новое состояние биосферы как единства «природы» и «культуры» В.И.Вернадский назвал ноосферой.
Устройство общества ноосферы В.И.Вернадский не уточнял. Так же, как за столетие до него представление об этом обществе не нашло должного отражения в марксизме. Маркс и Энгельс сознательно избегали подробного проектирования будущего (коммунистического) общества, не желая выглядеть «бесплодными мечтателями», не базирующимися на данных науки. Ими было составлено лишь самое общее представление, исходившее в большей мере из философского, чем из научно-эмпирического знания. Таким образом, к середине ХХ века был подготовлен синтез коммунистического и ноосферного учений на основе живого научного знания. Советская культура, в значительной мере искусственное образование, зависимое от официальной идеологии, не смогла осознать этот синтез, и это стало одним из пределов её развития в ноосферно-коммунистическую культуру. Тем более не мог разглядеть этот синтез и либерально-протестантский запад, что уж говорить о востоке. Становится очевидным, что дальнейшее теоретическое развитие Красной Идеи во всех ее ипостасях может происходить именно в рамках научного знания, но об этом аспекте ниже.
Выдающаяся заслуга Эриха Фромма заключается в новой постановке вопроса о необходимости выработки радикально-гуманистической этики на основе рационального, научного знания. После Второй мировой войны, когда, казалось, гуманизм Возрождения и рационализм Просвещения были окончательно разбиты реалиями ХХ века, он заявил, что недостатки прошлых гуманизма и рационализма — лишь в их ограниченности, но не в основе. «Гуманистическая этика, для которой «хорошее» синоним хорошего для человека, а «плохое» синоним плохого для человека, предполагает: чтобы знать, что хорошо для человека, мы должны знать его природу», — говорит Фромм в книге «Человек для себя». Гуманистическая этика — это прикладная наука «искусства жить», основанная на теоретической «науке о человеке». Здесь, как и в других искусствах, совершенство («добродетель») пропорционально знанию науки о человеке, а также умению и опыту». (Сравните у И.А.Ефремова в «Часе Быка»: «Эрф Ром писал, что наука будущего должна стать не верой, а моралью общества, иначе она не заменит полностью религии и останется пустота. Жажда знаний должна заменить жажду поклонения»).
Собственно создателем мировоззренческого синтеза — ноосферного коммунизма как дальнейшей, конкретизации Красной Идеи был советский мыслитель И. А. Ефремов.
Перечислим составляющие ноосферного коммунизма:
- человеконадеяние, представление о перерастании человека индивидуального в человека соборного (коллективный разум), в безграничные возможности совместного труда, познания мира и преобразования его на пути к гармонии;
- признание познаваемости мира путём эмпирических обобщений (т.е. научный материализм, с пониманием того, что сознание есть фактор бытия, что «дух» – высшая форма материи), дальнейшее развитие на этой основе ноосферно-коммунистического мировоззрения;
- идея «русских космистов» (Н.Ф.Фёдорова, К.Э.Циолковского, В.И.Вернадского) о превращении человечества в главный фактор эволюции, смыслодающую составляющую космоса, несущего ответственность за все;
- учение об обществе, в котором преодолена борьба людей друг с другом, т.е. о коммунистическом обществе;
- идеи Ефремова о нравственности как главном стержне, на котором держится общество, и о красоте как силе нравственного воспитания человека.
Оставить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.