Два дня в Самаре

В этом году на Куликовом поле мы говорили о том, что хоть и не составляем более единую ячейку с Самарой — мы продолжим крепить дружеские узы, налаживать единую атмосферу и наносить друг другу визиты. К тому же ранее в НКК было принято решение о подобном обмене атмосферой между ячейками.
Здесь я позволю себе немного порассуждать. Решение это видится верным, поскольку, каких бы высот не достигли отдельные ячейки — на встречах (междугородних и особенно на Советах) атмосферы ячеек будут суммироваться, и отдельные ячейки никогда не покажут той атмосферы, которая явится в большом коллективе. Предположение это может быть оспорено, но на сегодня видится такая целесообразность. В апреле к нам в Саратов приезжал Ваня и, как мне представляется, визит его оказался весьма продуктивным. В эти выходные (12-13 сентября 2015) я нанёс ответный визит в Самару, ожидая те радостные сюрпризы, которые явит самарский коллектив и живая жизнь.

Мне не хочется описывать встречу как последовательность событий (что-то, напоминающее хронометраж), которыми она была насыщена. Большую часть времени мы провели на улице, осматривая достопримечательности Самары. Особенно запомнились:

Дом, где проживал Ленин, совсем молодой:

Монументальное здание музея Ленина (каменные буквы «Музей Ленина» прикрыли вывеской «Музей Алабина»), с барельефами (или как верно назвать?), уносящими дух в социалистическую формацию.

Как и во время прошлых посещений города — невозможно было не обратить внимание на обилие мозаик в стиле соцреализма на стенах, широкие просторные улицы, ракету «Союз», многообразную архитектуру, памятник авиаторам:

Памятники, посвящённые войне Гражданской и войне Великой Отечественной:

Фантастическое, светящееся в ночи здание вокзала:

Отдельно следует упомянуть экскурсии на тему «Самара – запасная столица», организации которых активно помогали наши товарищи. Во время Великой Отечественной войны в Самаре располагались дипломатические представительства союзных государств и ряд административных учреждений СССР. Студенты филфака СамГУ дежурили у зданий, где во время войны располагались посольства, рассказывали желающим связанную с этими памятниками историю. Приятно сознавать, что в городе происходит такая просветительская деятельность.

С Ваней мы познакомились ещё во время его визита в Саратов, теперь я узнал Дашу и Пашу.
Даша — душа ячейки, лёгкая, обаятельная, неравнодушная к происходящему, когда она пела на немецком песню о левых, а Паша ей подпевал, я сумел представить, как вот так, ещё до прихода к власти Гитлера, напевала эту песню в Германии шагающая по городским улицам левая молодёжь, что чувствовали они.
Паша — очень интересный человек, высокого роста; мне запомнилось, как он освободил памятник Ленина от оставленной кем-то бутылки с недопитым алкоголем, подтянувшись на постамент (что проделать для меня, например, не так просто). Без него Самарская ячейка вряд ли являла бы собой ансамбль.

Ваня, всегда подтянутый, также раскрылся с более глубокой стороны. Его фантастические рисунки напомнили мне о том, как рисовал в Баку я с другом детства Мурсалом. Рисунки, склеенная модель самолёта и многие другие детали помогали мне представить как постепенно вырисовывается в его уме, подобно мозаике, дело жизни. Когда мы осмотрели стенд, посвящённый Великой Отечественной войне, Ваня рассказывал об истории военной техники, и я понял, что это — часть истории ноосферы, и нужно это всё знать, чтобы понимать, что происходит прямо сейчас в мире (ведь во многих точках планеты, к сожалению, по-прежнему идёт война).

Главное всё равно не описать в заметке. А мы много говорили о главном, и вдвоём с Ваней особенно. Это то чувство сокровенных уз внутри самарской ячейки, которое заставляет вспомнить прочитанное о бакинском периоде истории Ордена, и самое дорогое, что было в моей жизни — всплыло в памяти, и боль самарской ячейки — всё пришло. Раньше такая атмосфера мне представлялась идеалом, доступным только Ордену. Теперь я понял, что самарская ячейка, несмотря на то, что ей предстоит непростой путь развития, в зачатке уже являет собой то, чем должна быть ячейка НКК, и НКК в целом выросла.  Это главное, что у меня осталось после встречи, трудно вербализуемое…

Ездили в воскресный вечер на Царёв Курган. Самарцы поведали мне местные народные легенды. О Соколе и Жигуле (так называются горы), влюблённых в прекрасную Волгу, которая их разлучила, о горе Тип-Тяв, о том, как оставили воины Золотой Орды здесь каждый по шапке земли, и сложился из них Царёв Курган.

Места там живописные и медитативные. Деревья внизу как на ладони, когда сидишь на уступе горы с известняковыми выходами. Встречали закат. Пели «Прекрасное далёко», грызли семечки, а потом я слушал, как поют Ваня и Даша песни группы «Неведомая Земля», и парил мой дух над этой красотой, как птица.

Кстати, увидел и узнал, что представляет собой река Сок, мальковые пробы с которой мне приходится разбирать. В этих пробах формалин почему-то всегда окрашен в тёмно-коричневый цвет, много песка, а рыба — с болезнями на плавниках.

Были и серьёзные разговоры, и практика Школы (как заметила Даша, подобные встречи напоминают «интенсив» общения на иностранном языке, в данном случае происходит Школа отношений).

Последнее, что следует упомянуть постскриптумом: самарцы подарили нашей ячейке коробку конфет «Вечерняя Самара». Это просто приятная мелочь.